Почему, несмотря на достаточно высокий конкурс, студенты фармацевтических вузов зачастую не стремятся найти работу по специальности? Соответствует ли современное высшее образование потребностям отрасли? Какие перспективы открываются перед молодыми специалистами и что может дать им новая система аккредитации? На эти и другие вопросы нам ответила декан фармацевтического факультета Нижегородской медицинской академии, председатель Нижегородской ассоциации фармацевтов Светлана Кононова. 

Светлана Владимировна, возглавляемый Вами фармацевтический факультет Нижегородской медицинской академии существует уже более 16 лет. Как развивается система высшего фармацевтического образования и как вы оцениваете эти перемены?

Одно из важнейших изменений последних лет – появление ЕГЭ, который полностью преобразил систему приема в ВУЗы. Вступительные экзамены, при всех известных недостатках, позволяли обеспечить настоящий конкурс знаний. Сейчас отбор происходит по баллам ЕГЭ или школьным аттестатам, причем документы можно подать сразу в несколько вузов, часто разнонаправленных. И если раньше абитуриенты четко выбирали для себя наш фармацевтический факультет, то сейчас действует принцип «не получится попасть на лечебный, пойду на педиатрический, а уж если и туда не поступил, значит на фармацевтическом буду учиться». Вступительный балл на нашем факультете по-прежнему достаточно высок – в среднем около 4. Но это, к сожалению, не конкурс людей, а конкурс документов.

ЕГЭ позволяет поступить в вуз случайным людям, оставляя за воротами мотивированных абитуриентов

К чему это приводит?

В результате мы получаем студентов- первокурсников с хорошими баллами, но при этом часто за воротами остаются действительно мотивированные, очень способные и желающие учиться именно у нас ребята. Я знаю случаи, когда по баллам не проходили дети из фармацевтических династий. Их опережали абитуриенты, которые выбрали наш факультет по остаточному принципу. Это очень большая проблема. В прошлом году мы провели анкетирование среди первокурсников. Выяснилось, что из всего потока целенаправленно на фармацевтический факультет поступали только 20% из них. Помимо этого, они подавали документы на лечебный, педиатрический, стоматологический факультеты НижГМА, в другие ВУЗы, в том числе и по направлениям, которые никак не связаны со здравоохранением. И вот, поступив к нам, они сталкиваются с достаточно напряженным учебным процессом, необходимостью работать всерьез – и оказываются не готовы к такому кропотливому труду.

Многих приходится отчислять?

Всего в течение 5 лет отчисляются от 6 до 8% учащихся. Причины разные: и по собственному желанию, и по неуспеваемости. По собственной инициативе, как правило, покидают ВУЗ студенты, которые поняли, что выбрали не тот факультет или осознали свою неготовность к продолжению учебы. Не могу не отметить тот факт, что меняется отношение к профессии – как у студентов, так и у их родителей.

В какую сторону оно поменялось?

Если раньше и ребята, и многие родители считали специальность провизора престижной, интересной, многогранной, с возможностями открыть свою аптеку, заниматься фармацевтическим бизнесом, то сейчас аптек на рынке больше чем достаточно. Открывать свое дело сегодня – себе на погибель, особенно в городе. В настоящее время в нашем регионе действует несколько сетевых структур, которые занимают весь рынок. Свободная ниша для индивидуалов – это сельские поселения, где работать экономически невыгодно. Так что сейчас в деревне продолжают держать аптеки – да и то с огромным трудом – только государственные предприятия.

А если говорить о детях из фармацевтических династий, они более преданы своему делу?

Да, плюс они понимают суть этого бизнеса. У нас есть студентка 4-го курса, которая будет провизором в третьем поколении. Мы попросили ее провести небольшую конференцию с первокурсниками. Она буквально проникнута духом специальности и с большой любовью рассказывала о работе в аптеке. Человек из профессиональной династии совсем иначе относится к учебе. Но их не так уж много. Даже дети из семей фармспециалистов, поступавшие на медицинские факультеты и оказавшиеся у нас, – уже другие. Ведь фармация и врачебная работа– разные вещи. Так же как провизор не сможет понять все аспекты врачевания, врач никогда не сможет проникнуться провизорской деятельностью. Так что, к великому сожалению, конкурс у нас есть, но не тот, что был. И дело не в проблемах поколения. Не в том, что нынешние дети якобы ленивы, не хотят учиться. Это не так. Но у них нет ясного понимания того, зачем они пришли в ВУЗ. И этим они сильно отличаются от первых наших 5 выпусков. Тогда у нас было 17–18% дипломов с отличием каждый год, сейчас – максимум 10%. Педагогические требования не изменились, и преподавательский состав в основном тот же. Значит, дело в чем-то другом. К нам стали приходить за высшим образованием, а не за специальностью. Но никто не хочет об этом думать, все радуются тому, как ЕГЭ победил коррупцию в ВУЗах.

Что нужно для того, чтобы исправить положение?

В вузе должен быть хотя бы один профэкзамен. В нашем случае – химия. У нас около десятка химических дисциплин. На лечебном факультете такую же роль играет биология. В специализированных вузах очень нужны экзамен и собеседование. Сейчас только ленивый не выпускает фармспециалистов, а что в этом хорошего? Да ничего! Почти половина выпускников – примерно 47% – уходят в медпредставители. А ведь это совсем не фармация. Медпредставителю главное выучить свой препарат и научиться хорошо его продвигать. Фармацевтическое образование здесь не нужно, а зачастую оно даже мешает.

Кем еще может работать выпускник? Можно пойти в промышленность. Но выпускник-провизор может устроиться только в лабораторию при заводе, реже – в отделы маркетинга. Для того чтобы работать в производстве, нужна другая квалификация и иной, технический склад ума, а к нам на факультет поступают в основном не технари. Кроме того, после 5 лет обучения мы выпускаем специалистов для работы в аптеках. Чтобы работать на фармацевтическом производстве, сейчас нужно пройти дополнительное обучение в ординатуре. На это готовы немногие.

 

Получить место в ординатуре сразу после ВУЗа сможет 1 выпускник из 4

Изменится ли что-то после введения аккредитации для выпускников медицинских и фармацевтических ВУЗов?

Первая аккредитация специалистов прошла в прошлом году, ею были охвачены 2 специальности – фармация и стоматология. В 2017 году к ним добавится лечебный  и педиатрический факультеты. Диплом, выданный выпускнику, подтверждает, что он получил необходимый объем знаний. Но на основании одного диплома на работу молодого специалиста взять не могут. Раньше для этого нужно было еще год отучиться в интернатуре, получить сертификат и с ним работать. Теперь вроде бы все упростилось, можно сразу пойти в аптеку после учебы, пройдя процедуру аккредитации. Аккредитационный экзамен более развернутый по сравнению с государственным экзаменом, его проходят на базе симуляционной аптеки, где выпускник должен продемонстрировать целый ряд практических навыков: принять товар, обеспечить правильность его хранения, провести экспертизу рецепта и т.д.

После аккредитации можно работать за первым столом, а можно продолжить обучение в ординатуре. Пока предусмотрены три фармацевтические специальности: фармацевтическая технология, фармацевтическая химия и фармакогнозия и управление и экономика фармации – для будущих руководителей фармацевтических организаций. Но проблема заключается в том, что число мест в ординатуре ограничено. Могу предположить, что их будет 25 на 100 выпускников, то есть поступить сможет каждый четвертый. Немудрено посчитать, через сколько лет некоторым провизорам посчастливится поступить в ординатуру, чтобы расти по службе. А тем временем управлять аптеками будут фармацевты со средним образованием, поскольку у них специализация не предусмотрена. Вот такой фармацевтический парадокс.

В целом если сравнить профстандарт провизора и профстандарт фармацевта, то они очень похожи. Вы можете представить такое совпадение у врача и медицинской сестры? Получается, что нет никакой разницы, из вуза я прихожу за первый стол или из колледжа. И для чего тогда тратить на учебу долгие пять лет? Такое положение лишает студентов мотивации, ведь многие из них видят себя в будущем именно руководителями аптек.

Около половины выпускников  становятся медицинскими представителями, но эта сфера деятельности не требует квалификации фармспециалиста

А как смотрят на эту проблему работодатели?

99% аптек принадлежат частным лицам. Они вкладывают в бизнес собственные деньги. Их задача – получить прибыль, чтобы обеспечить себе возможность дальнейшего развития. А от чего зависит прибыль? От профессионализма сотрудников. При этом, с точки зрения работодателя, провизор знает столько же, сколько и фармацевт, а умеет иногда и меньше, ведь у фармацевтов в процессе подготовки больше времени выделяется на практические занятия. У провизоров исходно лучше теоретическая подготовка, но в продажах эти знания, как я уже говорила, могут и мешать. Например, выпускники ВУЗа могут не согласиться с распространенными в наше время нарушениями, которые допускаются повсеместно ради повышения прибыли. Например, с той же практикой свободного отпуска рецептурных препаратов.

В общем, с точки зрения работодателя, специалисты с высшим образованием – не самый удобный контингент. И для того чтобы их знания были востребованы, необходимо навести порядок во всей отрасли. В этом связи всем нам остается надеяться на благоразумие тех, кто не имеет права быть неблагоразумными. Нужны решительные, кардинальные меры для сохранения и развития фармацевтического образования. Хотелось бы, чтобы это развитие шло по примеру большинства стран мира, где профессия провизора престижная и статусная, а не по пути отката в прошлое, к почти аптекарскому ученичеству. 

Для того чтобы знания провизора были востребованы, необходимо навести порядок в отрасли.

Беседовала Марина Сипатова

Журнал "Российские аптеки" №4, 2017