Весь 2020-й планета провела в объятиях коронавируса. Наука при этом не стояла на месте, мы смогли узнать о SARS-CoV-2 много самой разной, в том числе и практически ценной, информации. Что сегодня известно об инфекции, с которой входим в 2021-й?

Естественное происхождение

Вирусы и бактерии всегда были натуральными регуляторами численности населения планеты. Причем не важно, как именно выглядело это самое население: как простейшие, как насекомые, как динозавры или как люди. Биологические законы одинаковы для всех. Переходы инфекций из животного мира происходили неоднократно и продолжатся в будущем. Так, натуральная оспа стала чисто человеческой проблемой около 60 тыс. лет назад, корь возникла лишь 1000 лет назад, а последний коронавирус, уже ставший частью ОРВИ, пришел в нашу популяцию около 150 лет назад.

Ученым удалось построить филогенетические деревья происхождения коронавирусов, в том числе SARS-CoV-2. У него четко прослеживаются родственники среди аналогичных вирусов летучих мышей и панголинов. При этом сродство с ними гораздо выше, чем с SARC-CoV, вызвавшим вспышку «атипичной пневмонии» в 2002–2003 годах: 95% против 75.

Следующий кандидат на переход из животного мира – SADS-CoV, коронавирус свиной диареи. В лабораторных условиях он уже показал способность заражать человеческие клетки.

Для сравнения: 95% общих генов у нас с шимпанзе, а 75 – с селедкой. Так что, если кто-нибудь озадачивался бы созданием вируса в лаборатории, ему пришлось бы потом целенаправленно управлять его эволюцией на довольно длительном промежутке времени, что ученым пока что не под силу: не существует таких технологий.

Системная инфекция

Основная точка приложения вируса – рецептор АПФ2. Он участвует в регуляции артериального давления, поэтому в изобилии представлен во всех кровеносных сосудах. Именно поэтому COVID-19 – заболевание системное, не только и даже не столько респираторное. И поэтому так много осложнений в виде инфарктов и инсультов, тромбозов и прочих нарушений свертываемости. Воспаление микрососудистого русла – одно из основных звеньев патогенеза.

По этой причине основная группа риска при COVID’е – пожилые люди и пациенты с хроническими заболеваниями, среди них летальность может достигать 25–30%, в то время как по всей популяции в среднем она около 2,5%. Практически не страдают дети, хотя при этом они могут быть активными вирусораспространителями. Загадкой остаются и бессимптомные носители – по разным данным, их может быть до 40%, но выявляются они в основном при массовом тестировании, случайно.

Опасения насчет домашних животных не подтвердились: даже среди кошек, которые считались возможным резервуаром коронавируса, массовой заболеваемости не зарегистрировано.

Не «просто еще один грипп»

Число жертв нового коронавируса уже давно превысило аналогичный показатель для любого сезонного гриппа. Исключением остаются крупные пандемии при «генетическом шифте», появлении абсолютно нового, ранее неизвестного серотипа вируса гриппа, как это было при «испанке» (1918–1920), «азиатском» (1957–1958) или «гонконгском» гриппе (1968–1969).

Однако лучшей иллюстрацией происходящего можно считать историю семьи старообрядцев Лыковых, более 40 лет проживших отшельниками в Саянской тайге. После восстановления контактов с внешним миром трое младших Лыковых, Савин, Наталия и Дмитрий, скончались от тяжелых пневмоний в 1981-м. Врачи, изучавшие их кровь, не нашли антител к подавляющему большинству болезнетворных вирусов, так что банальная ОРВИ оказалась для них смертельно опасной. Сегодня мы все – Лыковы, в том смысле, что SASR-CoV-2 для наших организмов точно так же неизвестен, поэтому заболевание протекает непредсказуемо и нередко – тяжело.

Отсутствие лекарства

Несмотря на то, что в разработке по всему миру находится более 450 препаратов, эффективного этиотропного средства найти так и не удалось. Надо сказать, что до коронавирусной эпохи существовало только два ярких примера эффективности противовирусных ЛС: софосбувир при гепатите С и антирет­ровирусная терапия ВИЧ, по остальным направлениям были и остаются проблемы разного калибра. Основная из них – то, что однозначно работает in vitro, не демонстрирует объективно определяемую клиническую эффективность в исследованиях на людях.

Есть и другая сторона медали: массовое и неоправданное применение антибиотиков, особенно в амбулаторном звене, повлечет за собой последствия, масштаб которых нам еще предстоит оценить. Всплеск резистентности бактерий обязательно последует, и роль первостольников в уменьшении вреда невозможно переоценить: антибиотики были и остаются рецептурными препаратами, их нельзя продавать просто по запросу или предлагать в качестве допродажи.

В мире зарегистрировано 25 предположительных случаев повторного заражения COVID-19. По результатам исследований достоверно подтверждены только 4.

Спасительные маски

Простейшие защитные устройства, которые долгое время считались исключительной прерогативой медиков, внезапно оказались способными существенно повлиять на ход пандемии. В странах, где ношение масок стало элементом культуры еще в начале XXI века во время визита SARS-CoV, и с его родственником справились куда эффективнее соседей. Постепенно и ВОЗ сменила свою позицию с «маска только на больном» на «носите уже хоть что-нибудь, но все». Аэродинамические эксперименты, проведенные в Токийском университете, дали следующие результаты.

Вакцинный оптимизм

Поскольку справиться с коронавирусным вторжением при помощи лекарств и ограничительных мероприятий не удается, основная надежда возложена на вакцины. И, надо сказать, ученым действительно удалось сотворить чудо: в кратчайшие сроки создать реально работающие прототипы, исследовать их и даже получить предварительные результаты фазы III клинических исследований. Что российский «Спутник», собранный на аденовирусном векторе, что мРНК-ковые вакцины производства Pfizer/BioNTech или Moderna уверенно ушли далеко за 90%, при том, что изначально отсечкой успеха закладывался показатель в 50, максимум – 75%. К тому же на подходе и другие варианты вакцин – синтетическая полипептидная ГНЦ «Вектор», инактивированная от ФНЦ им. Чумакова, несколько вариантов от китайских производителей и от европейских.

Такое многообразие дает повод для осторожного оптимизма: даже если вдруг SARS-CoV-2 вздумает мутировать в S-белке (хотя пока что таких признаков нет), что сделает мРНК- и векторные вакцины временно непригодными для использования, потребуется смена состава, людей можно будет «прикрыть» инактивированной. И 2022 год мы встретим уже без COVID’а, ну, или хотя бы не со столь масштабной пандемией. Очень хотелось бы в это верить.

Алексей Водовозов

Журнал "Российские аптеки" №12, 2020